Сельский храм Тоголок 1 в Маргиане.

На столичном памятнике Тоголокского оазиса -- Тоголок 1, в юго-восточной его части, находится неьольое возвышение, где ещё в 1974 году на поверхности был найден культовый сосуд, что давало возможность предположить здесь наличие не рядовой постройки.

Проведённые в 1987-1988 годах раскопки полностью подтвердили такое предположение. Оказалось, что здесь на невысоком (до 0,5 м) естественном возвышении было сооружено здание культового назначения, в существовании которого можно проследить три периода. В первый и основной была возведена кирпичная ограда, заключавшая внутри себя сакральную часть всего комплекса в виде крепости. Во второй период сооружение начинает постепенно приходить в упадок; внутри ограды на незастроенной площади (но не в крепости) возводятся жилища рядовых общинников. В заключительный третий период всё забрасывается и на месте храма и поселения устраивается небольшой некрополь (такое деление весьма характерно для описания памятников Маргианы -- основное строительство, обживание беднотой, кладбище). Это несколько упрощённая версия периодизации. Если граница между первым и вторым периодом кажется убедительна, то второй и третий вполне могли сосуществовать (что скорее всего и происходило). Тем более трудно об этом говорить в отсутствии серьёзных стратиграфических исследований конкретного памятника, что отчасти оправдывается плохой сохранностью и малой мощностью слоя.

В строительстве использовался стандартный сырцовый кирпич 44(42)х24(22)х14(12) см на глиняном растворе. Сохранность стен плохая, местами полы помещений выходят на дневную поверхность. Именно плохой сохранностью следует объяснить отсутствие проходов в некоторых помещениях -- пороги в архитектуре Маргианы деталь почти непременная.

Центральную часть всего комплекса составляет почти квадратная крепость с обводными стенами, к которой с трёх сторон для укрепления были пристроены контрфорсные стены. Если обводные стены стоят на материке, то под контрфорсными обнаружены тонкие (и местами) мусорные прослойки -- последние были пристроены позже основных, но с весьма незначительным промежутком во времени. При возведении крепость была усилена лишь двумя круглыми башнями по северному фасу, который был открыт наружу, выступая за обводную стену-ограду всего комплекса. Южный фас, скрытый за обводной стеной, не требовал башен; лишь на самом последнем этапе существования крепости, когда разрушилась внешняя ограда, на образовавшихся к тому времени культурных наслоениях была устроена юго-западная башня, сохранившаяся лишь частично.

Крепость была возведена сразу вместе с обводной стеной, видимо, по готовому плану, все помещения точно вписаны в периметр стен крепости. Вход в крепость не обнаружен, но, судя по понижению в микрорельефе, он находился в середине северного фаса, почти полностью развеянного к моменту раскопок.

Центральное, организующее место в планировке крепости занимает внутренний двор (пом.50) с проходами в середине всех четырёх сторон. С южной и восточной сторон расположены два обводных коридора, с северной и западной роль коридоров выполняет пом.4. В целом, эта конструкция напоминает "крытый дворик" на Тоголке 21; на стенах и полу здесь сохранилась белая гипсовая обмазка, что говорит в пользу наличия перекрытия. В конце первого периода внутри пом.4 были встроены небольшая кирпичная платформа и стенка, образовавшие пом.5. К северу от "крытого дворика" вытянуты в цепочку четыре обширных прямоугольных помещения (6, 47-49). Конструктивно напоминая Тоголок 21, но их назначение остаётся неясным. Возможно не случайно они имеют два пола -- более ранний с обмазкой из простой глины и поздний с белой гипсовой обмазкой.

К востоку от "крытого дворика" располагается группа связанных меджду собой проходами помещений (8-13, 18, 23), которые образуют отдельный микроблок. Назначение одного из них (пом.9) определяется точно: в юго-западном углу находится специальная кирпичная платформа с вмазанными в неё нижними частями крупных сосудов и фрагмент цедилки. От платформы, в полу, отходят жёлобы, густо обмазанные изнутри гипсом. Это напоминает пом.34 на Тоголке 21, которое также было связано с изготовлением напитка типа хаомы.

Среди помещений, расположенных к югу от "крытого дворика", выделяются три: 14, 22, и 24. Пом.14 -- обширное, типа двора, оказалось аккуратно заложено кирпичами. Возможно, на втором этапе в середине двора на возвышении была устроена специальная вымостка из кусочков кирпичного шлака. От неё, понижаясь к югу, тянется жёлоб, также выложенный кусочками керамического шлака. Он, плавно изгибаясь, пересекает соседнее пом.27 и, пройдя под обводной стеной крепости, выходит наружу. Налицо специальное сооружение с дренажной системой, которое напоминает пом.23 на Тоголке 21. Можно считать, что все они были связаны с жертвоприношениями, при совершении которых, кровь стекала по дренажному жёлобу. Пом.22 и 24 имеют одинаковую конфигурацию: в их южной части (за счёт устройства стоящих друг против друга пилястр) имеются небольшие "Т"-образные возвышения, покрытые гипсовой обмазкой; это указывает на то, что первоначально их высота не превышала 10-15 см от пола. Оба этих помещения напоминают пом.8 и 36 на Тоголке 21 и, возможно, являлись своеобразными "молельнями". Более того, "молельни" Тоголка 1 и Тоголка 21 находят черезвычайно близкие параллели в круглом храме Дашлы 3 (Афганистан), в пом.2 и 3, составлявших сакральную часть всего храма. Эта близость проявляется не только в сходной планировке, но и в наличии в полах ямок с угольками и кальцинированными костями животных (здесь следует отметить, что в результате последующих исследований на Гонуре, выяснилось, что подобные ямки достаточно часто встречаются под полами культовых и, возможно, дворцовых построек, что иллюстрирует устоявшийся в Маргиане ритуал закладки зданий или отдельных помещений -- пока подобное исследование, насколько мне известно, не проводилось).

Крепость была заключена внутрь обводной стены, которая являет собой границу комплекса. Как и в крепости, стена стоит на материке. Во втором этапе к ней был пристроен "футляр" в виде дополнительной кирпичной стены, усиленной башнями. С южной стороны обводная стена имеет правильной формы уступ внутрь, возможнл, некогда это был въезд на внутреннюю открытую площадку всего комплекса. Первоначально внутри обводной стены застройка располагалась лишь в восточной части, остальная площадь представляла собой обширный внутренний двор.

К моменту раскопок помещения восточной части крепости оказались практически полностью развеянными в всязи с чем оказалось затруднительно предположить с уверенностью их назначение. Но предположение о его первостепенной важности в рамках рассматриваемого комплекса вполне правомерно: здесь отсутствуют обычные мусорные слои (только натечно-надувные, т.е. природа постаралась), что говорит за стремление тщательно поддерживать чистоту в этих помещениях. Не случайно именно в этом месте было обнаружено захоронение жрицы. Для этого в материке была вырыта могильная яма размером 5,5х4,5 и глубиной 1,5 метра. В северной части её, по-видимому, в кирпичной обкладке. В северной части её, по-видимому, в кирпичной обкладке, был помещен покойник с приношеними, включавшими, помимо всего прочего, два ритуальных сосуда и каменную (черного стеатита) "миниатюрнуюколонку", богато инструктированную черными вставками белого камня. В противоположном углу могилы было составлно, свыше ста целых сосудов трёх основных форм: колоколовидные кубки, вазы простые и вазы на высоких ножках. После того как было совершено это захоронение, на дно могилы спустился по кирпичным ступеням в другом углу могильной ямы погонщик с двумя быками. Еще до того как быки были принесены в жертву, убили погонщика. Он лежит на спине в неестественной позе, с руками, заломленными под спину. После погребения вся могильная яма была засыпана землей. Причем на высоте около 0,5 метра над быками были помещены сосуд средних размеров, бедренная кость быка(?) и медный "дуршлаг", после чего могила была окончательно засыпана землей до самого верха. Вскоре могила была ограблена, причем грабители, очевидно, хорошо знали, что основное захоронение находится в северной части могилы, так как грабительский лаз точно попал на основное захоронение. Сейчас трудно судить, что входило в состав погребальных приношений, но "миниатюрная колонка" первоначально была целой. На это указывает находка более 100 инкрустаций; они рассыпаны вокруг "колонки", на которой сохранилось более 20 гнезд от бывших вставок. По разбросанным после ограбления останкам основного захоронения антрополог О. Бабаков определил, что оно принадлежит молодой женщине 20-25 лет. Два культовых сосуда и отдельные фигурки от скульптурных фризов были обнаружены в выбросе грабительского лаза. Культовые сосуды и "миниатюрная колонка" скорее всего говорят о том, что это погребение не светского лица, а жреца или жрицы, при жизни обслуживавших храм. На достаточно высокий статус погребенного указывает инкрустированная "миниатюрная колонка", редкий тип изделий подобного рода, известый еще только из Тепе Гиссар и разграбленных могил Бактрии. Человеческое жертвоприношение и жертвенные быки, сопровождавшие основное погребение, вероятно, свидетельствует о том, что местное население уже вступило в период классового общества. Думается, что сходной была ситуация и в соседней Бактрии.

Итак раскопки Тоголока 1 показали, что ядро всего составляла крепость, включенная в обводную стену. Вся внутренняя часть была открытой и незастроенной, исключение составляла восточная, воозможно, игравшая подсобную роль по отношению к центральной крепости. Последняя, судя по всему, была связана с приготовлением одурманивающего напитка и предположительно с культовыми возлияниями. На это указывает и общий набор находок в крепости, включающий "миниатюрные колонки", обломки ритуальных сосудов и костяные трубочки с гравированными изображениями человеческих глаз. К сожалению, западная часть комплекса сохранилась плохо, однако, если исходить из микрорельефа, здесь не было крупных помещений. Заканчивая обзор, следует отметить, что сам храм расположен на пониженной части естественного всхолмления, в то время как участок к югу от него возвышается почти на 0,5 метра.

По существу храм Тоголок 1 представляет уменьшенную, переферийную копию "кафедрального собора", раскопанного на Тоголоке 21. В обоих случаях центральную часть комплекса составляет крепость, заключенная на Тоголоке 21 двумя стенами -- оградами, а на Тоголоке 1 -- одним обводом внешних стен. Точно так же вход в крепость располагается в северной части, а внутри ограды -- в южной части. Центральным ядром крепомти в обоих случаях служит "крытый дворик", по существу представляющий собой хорошо известный тип "двора в обводе коридоров и разнообразных комнат"; ранее он был представлен только в античной архитектуре. О специальных помещениях, связанных с приготовлением одурманивающих напитков, своеобразных "молелен" и мест для жертвоприношений, сказано было выше. Наконец, в обоих случаях центральная планировка делится на парадную и подсобную, но с тем лишь формальным отличием, что на Тоголоке 21 все это включено внутрь крепости, а на Тоголоке 1 подсобная часть располагается к востоку от крепости. Правда, на Тоголоке 1 нет алтарей, что можно объяснить периферийным статусом этого храма.

Подобно Тоголоку 21, сельский храм Тоголок 1 находит наиболее близкие параллели в монументальной архитектектуре Бактрии: если ранише отмечались лишь здания культового назначения из Дашлы 3, то теперь к ним следует добавить храм огня Джаркутан в северной Бактрии. Между маргианскими и бактрийскими храмами нет прямых соответствий в в общей планировке, а лишь прослеживается комплекс устойчивых архитектурно-планировочных признаков, повторяющихся в той или иной комбинации на каком-либо монументальном сооружении.

Выше уже говорилось о "молельнях" (иногда с ямками-лунками на полу) на Тоголоке 1 и 21, с одной стороны, и крглом храме Дашлы 3, с другой. В Джаркутане нет "молелен", но его планировка, подобно маргианским храмам, четко делится на две части: парадную и подсобно-хозяйственную. Узкие камеры-кельи составляют характерную особенность как бактрийских (Дашлы 3, Джаркутан), так и маргианских (Тоголок 21, Гонур 1) храмов. Точно так же "винодельня" Джаркутана как бы перекликается с помещением 9 на Тоголоке 1 и помещением 34 на Тоголоке 21, в которых приготовлялась хаома; "металлургическая мастерская" Джаркутана находит параллели в сильно обожженных изнутри на "площадке с платформами" Тоголока 21.

Вместе с тем ни одно культовое здание Бактрии не повторяет храмы Маргианы, кроме того, в Бактрии все они принципиально отличны друг от друга: судя по их планировке, в Бактрии существовало по крайней мере три типа храмов, в двух из которых (круглый храм в Дашлы и Джаркутан) совершались обряды, связанные с огнем. Но и в этом случае они обнаруживают принципиально разную планировку, что в косвенной форме указывает и на разную культовую обрядность.

Иная картина выявляется в Маргиане. Два монументальных здания культового назначения, несмотря на разный их культовый статус (Тоголок 21 выступает как кафедральный собор, а Тоголок 1 как "сельская церковь"), оба связаны с общим культом -- приготовлением одурманивающего напитка типа хаомы. Если это обстоятельство не случайно, то есть основания предполагать, что в древней стране Маргуш главным был культ хаомы, другие же, в том числе культ огня, играли второстепенную роль.

Другое дело в Бактрии. Круглый храм в Дашлы 3 и Джаркутан прежде всего были связаны с культом огня, хотя, судя по находкам культовых сосудов из разграбленных могил Южной Бактрии, и здесь культы одурманивающих напитков и ритуальных возлияний были известны, но имели второстепенное значение. Документально восстановленный факт существования у родственных в культурно-историческом отношении племен Бактрии и Маргианы храмов с принципиально отличными архитектурными планами, а это в свою очередь предполагает и различия в обрядах и ритуалах, ставит сложную проблему о конкретных формах религиозных воззрений восточноиранских племен, в среде которых, возможно, и зарождался зороастризм.

На современном уровне знаний страна Маргуш выступает как наиболее вероятный претендент на тот регион, откуда позднее заимствовал культы воззлияний, включив их в измененном виде в свое учение. И может быть, не случайно в Авесте о стране Маргуш говорится: "Мощная, верующая в Аша", то есть в основу основ ученичя Заратуштры, на что справедливо обратил внимание еще академик В. В. Струве, писавший, что в Авесте "подобная характеристика не дается ни одной из следующих в списке стран Востока".

При этом не стоит замыкаться в рамках только Бактрии и Маргианы. Напротив, находка в Мехи фрагмента культового сосуда расширяет ареал распространения близких, если не одинаковых, ритуалов, связанных с возлияниями, уже во 2 тыс. до н. э. на территории Юго-Западной Азии. Но именно Маргиана с полным правом может претендовать на один из тех центров, откуда эти верования и ритуалы распространились по всему обширному ареалу вплоть до Белуджистана.

Экспедиции.

Археологическое братство.